Конечным результатом такого «оперативного искусства» стал сокрушительный разгром. Правый (северный) фланг Южного фронта, составленный из бывших соединений ЮЗФ, практически без боя сдал румынам (ни одной немецкой дивизии там не было) Северную Буковину; Черновцы были заняты 5 июля, на третий (!) день наступления противника. Три недели потребовалось румыно-германским войскам для того, чтобы занять большую часть Бессарабии и форсировать Днестр. 25 июля Ставка передала в состав Южного фронта беспорядочно отступающие войска 6-й и 12-й Армий Юго-Западного фронта (к тому моменту в состав 12-й Армии были переданы и все остатки 26-й Армии). В составе ЮФ они и были окружены и уничтожены в районе Умани.

Глава 2.2 Львов

Вернемся, однако, в первые дни войны и к войскам первого эшелона Юго-Западного фронта. Описание короткой и печальной истории их разгрома мы начнем с боевых действий на «Львовском выступе», т. е. в полосе наступления 17-й Армии вермахта. На начальном этапе операции перед ней стояла задача связать боем войска 6-й, 26-й и 12-й Армий ЮЗФ, не допустить их переброску в полосу главного удара, занять важнейший дорожный узел (Львов), обеспечить условия для ввода в прорыв 14-го танкового корпуса.

Имеет смысл сказать несколько слов об условиях местности, на которой разыгралось сражение (см. Рис. 3). К исторической столице Галичины ведут три дороги: «северная» (Томашув, Жолкев, Львов) и две «западные» (Радымно, Яворов, Львов и Перемышль, Грудек-Ягеллонский, Львов). Местность южнее дороги Перемышль — Львов сильно заболочена, прорезана многочисленными притоками Днестра; движение крупных масс войск там едва ли возможно. Полоса местности западнее «северной дороги», от Янув до Немиров и далее по территории Польши до Билгорай — это массив густого леса, местами заболоченного. К востоку от «северной дороги» местность открытая, но испещренная многочисленными мелкими речушками, притоками р. Буг. Полоса между двумя «западными дорогами» — всхолмленная возвышенность, покрытая лесом; наступающей в этом направлении армии предстоит форсировать (не говоря уже про пограничную р. Сан) две водные преграды: р. Вишня и р. Верещица, которая в районе Грудек-Ягеллонский, Любень Вельки [58] представляет собой цепочку озер, соединенных протоками.

Вероятно, именно учитывая эти обстоятельства, командование 17-й Армии вермахта решило нанести главный удар вдоль «северной дороги», по кратчайшему и относительно проходимому направлению на Львов. Там был сосредоточен 4-й Армейский (пехотный) корпус в составе 71, 295, 24, 262-й пехотных дивизий; корпусу был придан единственный в составе 17-й Армии дивизион самоходных «штурмовых орудий» и батальон огнеметных танков (это подразделение предполагалось использовать для подавления ДОТов Рава-Русского укрепрайона). С запада, с «острия» выступа на Львов, наступал 49-й горно-пехотный корпус (1-я горно-пехотная, 68-я и 257-я пехотные дивизии). 101-я легкопехотная дивизия должна была занять приграничный Перемышль и наступать вдоль дороги на Судова Вишня, Львов.

Два первых дня

В первые часы войны обстановка в полосе наступления 17-й Армии (как, впрочем, и на всем Восточном фронте) вызвала у немецкого командования прилив эйфории:

«6.00. По всей ширине фронта наши корпуса наталкиваются лишь на слабое сопротивление, бои ведутся поначалу лишь с пограничными войсками противника. Судя по всему, неприятель был захвачен врасплох. Мост [через р. Сан] у Перемышль взорван не был, мост под г. Радымно находится в наших руках в исправном состоянии. Наступление повсюду развивается без помех…

10.15. Противник захвачен врасплох. Пограничные укрепления заняты войсками противника лишь частично. Сопротивление усиливается, но остается хаотичным…

11.30. Захвачен железнодорожный мост в районе Перемышля». [167]

Уверенность в том, что «хаотичное сопротивление» будет сломлено в ближайшие часы, была столь велика, что в 11.15 командование 17-й Армии предложило «ввести в бой 14 ТК либо после полудня, либо в первой половине следующего дня, 23.06.41. Командование ГА «Юг» соглашается с этим мнением». [167] В реальности же ввести в прорыв 14 ТК немцам удалось лишь вечером 28 июня; командование вермахта не оценило по достоинству Рава-Русский укрепрайон, а самое главное — занявшую там оборону 41-ю стрелковую дивизию генерал-майора Микушева [59].

Даже в обстановке неожиданного (для Сталина) нападения соединения 6-й Армии ЮЗФ вступили в бой достаточно организованно [60]. Еще 20 июня командующий армией генерал-лейтенант Музыченко отдал приказ: «Штабам корпусов, дивизий, полков находиться на месте. Из района дислокации никуда не убывать. На всякие учения, связанные с отрывом от района дислокации, испрашивать разрешение Военного совета…Зенитные дивизионы срочно отозвать из Львовского лагерного сбора к своим соединениям, по прибытии поставить задачу — прикрыть с воздуха расположение дивизий…» [168] В 41-й стрелковой дивизии этот приказ был выполнен в точности, артиллерийские подразделения, находившиеся на полигонах, были возвращены в дивизию, командный состав, благодаря налаженному взаимодействию с пограничниками, был поднят по тревоге в 2 часа ночи. В конечном счете части 41-й сд успели занять оборонительные позиции раньше, чем противник смог выйти к переднему краю Рава-Русского УРа.

По плану строительства укрепрайон должен был состоять из 306 (!) боевых сооружений, сгруппированных в 13 узлах обороны («опорных пунктах»). К моменту начала войны было построено порядка 150 ДОТов; бронированные амбразурные узлы, вооружение, воздушные насосно-фильтровальные установки смонтированы примерно в 90 ДОТах. Правда, вооружение было установлено далеко не в полном объеме, тем не менее 8 пушек калибра 76 мм, 52 пушки калибра 45 мм и 181 станковый пулемет, укрытые 2-метровым слоем фортификационного железобетона, уже ждали наступающую пехоту противника. [41, 42] Заблаговременно были оборудованы и оборонительные позиции — с траншеями, ДЗОТами и блиндажами — для составлявшей «пехотное заполнение УРа» 41-й стрелковой дивизии. (Рис. 14.)

В середине дня к Рава-Русской на усиление 41-й сд подошел 209-й корпусной артполк (36 гаубиц калибра 152 мм). Это серьезная сила, по показателю «вес единичного залпа» один такой полк превосходил пехотную дивизию вермахта. Заслуживает внимания и темп, с которым тихоходные (что особенно любят подчеркнуть некоторые современные историки) трактора протащили тяжелые гаубицы от местечка Шкло (10 км восточнее Яворов) до Рава-Русской (32 км по прямой, но через заболоченный лес трактора по прямой не летают). На следующий день, 23 июня, 41-й дивизии был придан еще более мощный 135-й артполк РГК (24 пушки калибра 122 мм и 24 пушки-гаубицы калибра 152 мм).

Рис. 14. Рава-Русский укрепрайон

Уже к вечеру 22 июня настроение в штабе 17-й Армии вермахта начало меняться:

«19.30. Вечером 22.6 противнику удалось прорвать боевые порядки наших войск на правом фланге 262 пд в районе северо-западнее Рава-Русская…

20.00. Опасная ситуация на левом фланге 4 АК еще больше усложняется. 4 АК подтягивает резервы, находящиеся в непосредственном подчинении командования корпуса…

Общая сводка за день… сильные контрудары противника из лесов северо-западнее и северо-восточнее Рава-Русская…» [167]

На следующий день глаза от страха настолько увеличились, что в них отразились даже 150 несуществующих танков:

«13.00. 4 АК докладывает о концентрации танковых соединений противника в районе Хребенне с целью атаки позиций 262 пд в районе Корнье (н.п. у южной излучины р. Солокия, в 10 км севернее Рава-Русской. — М.С. ).

Сводка за день… Около полудня отмечалось скопление приблизительно 150 танков [61] , которые своими активными действиями представляли угрозу позициям 262 пд в районе Корнье… Силами 5-го авиакорпуса было проведено два налета на группировку противника в этом районе…» [167]